Меню Рубрики

Деньги на ветер. Проблемы экологии.

Торговля квотами на выбросы парниковых газов должна была стать первым шагом по спасению климата. Ее принцип прост: основные загрязнители атмосферы должны финансировать сокращение вредных выбросов. Однако критики сравнивают квоты с индульгенциями, позволяющими богатым странам откупиться от своих экологических обязательств.

 

Декабрь 1997 года, киото, Япония. Международный климатический саммит подходит к концу. Абзац за абзацем читает ведущий 
заседания текст итогового соглашения, которое войдет в историю как «Киотский протокол». Один утвержденный абзац— один удар
деревянным молоточком. — проблемы экологии

Главная тема мирового саммита— как остановить повышение температуры на Земле? Ученые всего мира едины: промышленная
революция и рост благосостояния, основанные на сжигании угля, нефти, газа, ведут к выбросу в атмосферу парниковых газов.
Из-за этого температура на планете неумолимо повышается, нарушая климатический баланс и грозя человечеству непредсказуемыми
последствиями, убытки от которых будут исчисляться миллиардами. — проблемы экологии

Как ограничить выбросы вредных газов? Делегаты саммита уверены: рыночные механизмы справятся с глобальным потеплением лучше
любых запретов. Поэтому Киотский протокол вводит глобальную торговлю квотами на выбросы парниковых газов. Ее суть: все государства мира берут на себя добровольные обязательства по снижению выбросов в своих странах. Затем правительства определяют допустимые объемы выбросов для самых больших компаний своих стран, причем за точку отсчета принимаются объемы выбросов по данным на 1990 год. В рамках Киот-ского протокола Германия, например, обязуется к 2012 году сократить свои выбросы на 21 процент. Россия скромнее: делегация нашей страны обещает всего лишь не превысить уровень выбросов 1990 года. — проблемы экологии

Далее действует рынок. Если компании-загрязнители атмосферы превышают свои лимиты, они должны докупать квоты на выбросы у
тех, кто эти квоты не исчерпывает. То есть тот, кто ограничивает свои выбросы, может заработать денег, продав право на выбросы другим.

В ту декабрьскую ночь 1997 года в мире появляется новый товар— сертификаты (квоты) на выбросы парниковых газов. Главными
покупателями этих квот становятся промышленные страны, взявшие на себя высокие обязательства по сокращению выбросов.
Прежде всего —Япония. — проблемы экологии

Август 2009 года, город Бергхайм, Германия. Простая немецкая семья— инженер Ханс-Йоахим Гил-ле, жена и дочь. Отец семейства
достает из почтового ящика счет за электричество от энергетического концерна RWE: за год израсходовано 8224 квт/ч, к оплате:
1793>43 ев~ ро. Из этой суммы около юо евро (по расчетам GEO) уйдет на покупку квот на выбросы парниковых газов. Этот
листочек бумаги — одно из звеньев бесконечной цепи, в которой задействованы, среди прочего, немецкий бюргер, китайский
крестьянин, мать-одиночка из Замбии и предприниматель из Москвы. Все они участвуют в глобальном экономическом эксперименте,
построенном на вере в то, что капитализм может спасти климат. — проблемы экологии

У немецкого энергетического концерна RWE —16 миллионов частных клиентов. Один из них — Ханс Гилле, типичный немец: обычные
бытовые приборы, игрушечная железная дорога, аквариум с подсветкой. Ханс Гилле родился в 1941 году и всю жизнь проработал
в угольной промышленности. Из-за работы он даже сменил место жительства, переехав из Берлина под Кёльн, поближе к угольным
месторождениям Рурской области. — проблемы экологии

Прямо за домом Ханса Гилле поднимаются клубы пара — это работают охладительные башни теплоэлектростанции Нидераусем. Летом
бывают дни, когда тень от облаков пара часами закрывает солнце в его саду. — проблемы экологии

ТЭС Нидераусем — самая мощная угольная электростанция Германии. Ее новый энергоблок стоимостью один миллиард евро — самый
современный в мире. Вложения окупятся только в том случае, если станция проработает как минимум до 2042 года. К этому
времени она выбросит в атмосферу 250 миллионов тонн углекислого газа, образовавшиеся при сжигании угля. Чтобы выработать
объем электричества, необходимый семье Гилле на год, станции нужно всего 30 секунд. — проблемы экологии

В диспетчерской ТЭС стоит черный телефон — прямая линия с штаб-квартирой концерна в Эссене. На другом конце сидит Петер
Крем-бель и смотрит на шесть мониторов одновременно. Его задача — купить самые дешевые квоты на выбросы парниковых газов.
И тем самым сделать электричество для немецких потребителей дешевле. — проблемы экологии

Июнь 2010 года. Эссен, Германия. Цена на сертификаты светится в углу монитора. Право выбросить одну тонну углекислого газа
в атмосферу Земли стоит сегодня 15,64 евро. — проблемы экологии

Идея торговли квотами на вредные выбросы родилась в США —американцы предложили рыночные инструменты ограничения выбросов
вредных веществ в атмосферу. В реализации американской идеи больше всех преуспели европейцы: В 2010 году оборот рынка квот
в Европе достиг 6о миллиардов евро. — проблемы экологии

Но чтобы делать деньги из воздуха, надо соблюсти некоторые формальности. Все крупные предприятия-загрязнители воздуха
получают от национальных правительств определенный объем квот — в виде сертификатов на каждую тонну углекислого газа.
Например, для запуска ТЭС Нидераусем концерн RWE получил в 2010 году около 15 миллионов сертификатов — объем, покрывающий
чуть более половины выбросов станции. Когда концерн потратит эти квоты, ему придется купить недостающие квоты на рынке. — проблемы экологии

Если квоты будут слишком дорогими, то «угольное» электричество станет невыгодным. Теоретически это могло бы заставить
энергогиганты инвестировать не в сжигание угля, а в более передовые технологии по производству электричества. Однако пока
цены на сертификаты держатся в районе 16 евро за тонну, никто особо не беспокоится. Потому что при таких издержках
производство электричества из угля прибыльно. Богатые страны просто скупают квоты в бедных странах — за счет своих клиентов.

Лусака, Замбия. Из центра африканского мегаполиса в квартал Гарден-Мтенго ведет разбитая грунтовка. Кругом домики бедняков
и магазинчики с вывесками вроде «Бакалея божьей помощи». Здесь живет Патрисия Чело, 52-летняя мать семерых детей. — проблемы экологии

Пять лет назад от нее ушел муж; женщина не могла больше платить за школу для дочери Флоранс.

Все изменилось благодаря RWE: немецкий концерн купил замбий-ским беднякам… энергосберегающие печки — на деньги, которые
немецкие клиенты тратят на покупку квот. — проблемы экологии

Новая печка изменила жизнь африканской семьи: чтобы приготовить обед, теперь достаточно всего двух поленьев; еда готовится
в специальной кастрюле с плотно закрывающейся крышкой. В результате Патрисия экономит по 20 евро в месяц на угле — и тратит
эти деньги на школу для дочки.

Покупка печек в Африке на немецкие деньги— пример так называемого «проекта совместного осуществления», еще одного механизма,
предусмотренного Киот-ским протоколом. В выигрыше все: и немецкие концерны, которые могут и дальше выбрасывать в атмосферу
парниковые газы, и зам-бийские домохозяйки, которые экономят деньги и финансируют образование детей.

Энергосберегающие печки — один пример из миллионов. Механизмы Киотского протокола создают видимость того, что чистый воздух
можно купить в Африке и что выбросы парниковых газов должны сокращать развивающиеся, а не развитые страны.

Немецкий концерн RWE снабжает африканцев печками по одной простой причине — они нужны для покупки квоты на выбросы
углекислого газа. Но только для начала нужно доказать, что печка действительно снижает объем вредных выбросов. — проблемы экологии

Поэтому немцы не просто дарят печки африканцам (иначе они сделают из них мусорные ведра), а продают в кредит — Патрисия
выплачивает за нее по два евро в месяц. Больше того: 140 специально обученных контролеров обходят дома по всей Замбии,
чтобы проверить, в каком состоянии печки и используются ли они по назначению. Поскольку некоторые печки стоят в дальних
хижинах без адреса, все 30 ооо печек зарегистрированы в базе данных через спутниковую навигацию GPS.

Больше того: немцы контролируют не только печки, но и дрова. Их нельзя просто рубить в лесу — вырубки сведут на нет
сокращение выбросов. Поэтому RWE заложил в Замбии тысячу новых лесных плантаций, под которые использовались только пустующие
участки земли. Которые тоже обмеряли с помощью спутниковых снимков. — проблемы экологии

И все ради квот на выбросы парниковых газов. За один год все чудо-печки по всей Замбии сэкономят до 130 тысяч тонн
углекислого газа. Ровно столько вылетает из труб ТЭС Нидераусем всего за полтора дня.

Такова разница в потреблении энергии между ведущей экономикой Европы и африканской страной.

Бонн, Германия. Исполнительный комитет Конвенции об изменении климата взял на себя функции регулятора по торговле квотами.
Его штаб-квартира находится в бывшей столице Западной Германии, которая после переезда правительства и парламента в Берлин
превратилась в заспанный провинциальный городок. — проблемы экологии

На 22-м этаже офисного центра на берегу Рейна висит голубой флаг ООН; на экране мелькают цифры, формулы, схемы и диаграммы,
иллюстрирующие глобальный характер происходящего.

Прежде чем одобрить проект по сокращению вредных выбросов и начислить по нему сертификаты, глобальная «газовая» бюрократия
обрабатывает документы в среднем… полтора года. И тем не менее считается, что вся система торговли квотами работает
успешно.

Председатель исполнительного комитета Клиффорд Малунг, метеоролог из Ямайки, с гордостью заявляет: «У нас зарегистрировано
2400 проектов по снижению выбросов парниковых газов!»

Действительно: комитет завален проектами, углеродный рынок стремительно растет. В одном только немецком концерне RWE 32
сотрудника специально созданного отдела скупают по всему миру самые дешевые сертификаты на квоты. — проблемы экологии

Покупатели и продавцы квот практически не видят друг друга. Только раз в году эксперты по вопросам парниковых газов и квот
все же собираются в одном месте. В этот раз они съезжаются в Кёльн, на выставку «Карбон Экспо».

В павильоне толпятся представители крупнейших энергетических концернов- RWE, E.ON, Vattenfall. Здесь же— инженеры из
немецкого Общества технического надзора (TUV), а также парни в костюмах из инвестиционных банков. Все чинно стоят вокруг
барных столиков, жуют крендели и потягивают шампанское. — проблемы экологии

Объем европейского рынка сертификатов превысил loo миллиардов евро. Если США все-таки присоединятся к торговле квотами,
рынок вырастет еще.

Африканские страны тоже представлены. Например, чиновник из правительства Уганды ищет инвесторов для строительства
оборудования, улавливающего и сжигающего метан, возникающий при разложении органического мусора на свалках.

«Пару лет назад мы вырывали такие проекты друг у друга из рук, а теперь рынок завял», — жалуется один банкир. Причина
проста: сертификатов на квоты стало слишком много, и они слишком дешевые. — проблемы экологии

Так было и в 2005 году, в самом начале торговли квотами. Первые три года квоты раздавались предприятиям безвозмездно;
из-за избытка предложений цена падала ниже одного евро за тонну газа. Как покупка квот отражается на цене электричества
для потребителей? Это невозможно точно рассчитать, утверждают в RWE.

Начиная с 2008 года Евросоюз уже не раздавал сертификаты направо и налево. «Газовые» бонусы достались в избытке только
сталелитейщикам, которые грозили перенести производство за границу.

У энергоконцернов нет в запасе таких козырей, зато они могут спокойно переложить дополнительные расходы на плечи клиентов.
Концерн RWE — крупнейшее в Европе предприятие-загрязнитель. В одном лишь 2009 году он купил 44 миллиона дополнительных
сертификатов на выбросы.

Отцы Киотского протокола планировали, что с 2008 года сертификаты станут такими дорогими, что предприятия-загрязнители
начнут инвестировать в защиту климата — строить ветровые парки, модернизировать устаревшие ТЭС. Но разразился мировой
экономический кризис, производство сократилось, выбросы углекислого газа снизились, у компаний появились лишние сертификаты.
— проблемы экологии

Сталелитейный гигант Arcelor-Mittal накопил к концу 2008 года излишек квот на выбросы на полмиллиарда евро, не заплатив за
них ни цента. Мировой кризис привел к тому, что к концу второго этапа действия Киотского протокола (2012 год) у европейских
компаний скопится до 700 миллионов сертификатов.

А ведь именно к этому времени авторы Киотского протокола рассчитывали на ощутимое сокращение выбросов благодаря рыночным
механизмам. Кризис мог стать для климата манной небесной, но торговля квотами все сводит на нет. — проблемы экологии

Снова и снова встает вопрос: допустим, государство ограничивает выбросы парниковых газов, а компании обязуются их сократить.
Но что делать с квотами, которые искусственно создают «право» на загрязнение воздуха, а вредные выбросы превращаются в
предмет торговли?

Справедливая торговля квотами возможна только на новых условиях. ООН могла бы распределить квоты по всей планете — по 1,7
тонны углекислого газа в год на человека. Ровно столько, сколько способна переработать атмосфера Земли.

Чтобы заставить рынок работать на климат, а не на загрязнителей, надо сократить количество сертификатов. Ведь в отличие от
золота и нефти этот товар — виртуальный. Квоты на выбросы подорожают только тогда, когда рынок подчинится политическим
решениям. — проблемы экологии

Немецкие критики торговли квотами ссылаются на американский опыт. Они уверены: рыночные механизмы не могут остановить
выбросы в принципе. В США уже идет торговля сертификатами на выбросы двуокиси серы. За 20 лет работы системы выбросы в США
сократились лишь на треть. В Германии все было иначе. В 1983 году здесь просто приняли закон об обязательных очистительных
сооружениях — и выбросы сократились на 90 процентов.

НА климатическом саммите в Копенгагене в 2009 году делегация ЕС пыталась добиться введения общемировых обязательств по
сокращению выбросов парниковых газов. Безуспешно. — проблемы экологии

Через год на саммите в Мексике явных успехов не было, но 194 страны договорились «продолжить переговоры» о новом соглашении
об изменении климата, которое должно заменить Киотский протокол. Конкретное решение вопроса было отложено до следующей
встречи, которая пройдет в конце этого года в Дурбане (ЮАР).

Все попытки европейских правительств ограничить мировые выбросы парниковых газов наталкиваются на сопротивление. Барак Обама
не может провести через конгресс закон, ограничивающий выбросы американских компаний. Отдельные страны (Япония, Корея,
Австралия и Мексика) планируют создать свои собственные, внутренние системы квот. Зато Калифорния — отдельно взятый
американский штат — собирается строить экологический рай по европейскому образцу. С 2012 года здесь начнется торговля
квотами. В Китае начало «газового» бизнеса запланировано на 2015 год.

Август 2010 года, Китай. Жара и духота. Крестьянин Чжан Миншэн поднимается на холм рядом со своей деревушкой посреди гор на
юге Китая. Он тащит с собой сосновые доски. Синяя палатка уже готова, над ней нужно сделать навес. У Чжана ушел целый месяц,
чтобы перенести ее повыше на холм, подальше от воды. — проблемы экологии

70-летний старик — беженец внутри своей страны. Всю свою жизнь он выращивал рис и кукурузу, но на старости лет ему пришлось
расстаться с родной деревней в долине реки Бала. Чжан — китайская жертва торговли квотами.

Восемь лет назад власти провинции объявили о предстоящем строительстве плотины. Для Чжана это означало одно— покинуть родной
дом. Власти обещали помочь на новом месте: обеспечить жильем, предоставить место для посевов. Но односельчане, отправленные
на разведку, вернулись с печальными новостями: на новом месте мало воды. Крестьяне решили остаться рядом со своей рекой.

Тогда в деревню пришла полиция. Дома у реки были снесены, крестьян вынудили переехать. Видеозапись сноса попала в интернет.
— проблемы экологии

Прошлым летом в деревне царил хаос. Крестьяне жаловались, что около 300 семей потеряли землю из-за переселения, а 6о семей
вообще остались без крова.

Старший сын Чжана, Чжихэн, работает врачом в уездной больнице. Под давлением начальства он согласился на переселение. Других
госслужащих, в том числе учителей, постигла та же участь.

Долину перегораживает еще свежая плотина высотой 70 метров. Новое водохранилище уже дважды затапливало дом Чжана, но он все
равно не уходит. — проблемы экологии

Проект по строительству этой плотины на реке Бала в Китае исполнительный комитет Конвенции зарегистрировал в Бонне под
номером 1953. Положительное решение было принято 14 апреля 2009 года. В течение следующих семи лет новая ГЭС за счет
сокращения выбросов парниковых газов обязалась предоставить на рынок не менее полумиллиона углеродных сертификатов.
Единственным покупателем этих квот стал… немецкий концерн RWE. Эти квоты он истратит на уголь для ТЭС Нидераусем ровно за
шесть дней.

Пекин. Офисное здание со стеклянным фасадом, китайское представительство концерна RWE, отдел по защите климата. Его
сотрудники мониторят рынок в поисках дешевых квот на выбросы. Китай — главный поставщик квот на европейский рынок.

Один сертификат на выброс парниковых газов, полученный за счет строительства ГЭС, стоит всего восемь евро. Какой ценой
дается такая экономия?

Плотина на реке Бала попала в план концерна RWE по совету одной китайской консалтинговой фирмы, агенты которой ищут подобные
проекты по всей стране. — проблемы экологии

Молодая консультантка Юань Си Цзюань носит на шее кулон в виде бабочки. Это она дала ход проекту плотины, успешно проведя
документы через комитет ООН. Прежде чем плотина выпустит на рынок сертификаты, нужно доказать, что выбросы парниковых газов
действительно сократятся благодаря плотине. Как подсчитать гипотетические сокращенные выбросы? Это делается в теории, по
запасному сценарию. Предположим, вместо гидроэлектростанции построят ТЭС на угле. Тогда возникнут и выбросы. То есть
плотина сводит выброс вредных газов к нулю. Этот «нулевой баланс» можно выкупить в виде права на загрязнение. И тонны
углекислого газа, не выброшенные в Китае, будут развеяны над Германией.

Но торговля имеет смысл только тогда, когда строительство затевается исключительно ради сокращенных выбросов. Ведь включение
проекта в систему торговли квотами ООН зависит лишь от этого.

Китай сегодня — главный производитель гидроэлектроэнергии во всем мире. К 2020 году мощность китайских ГЭС удвоится. То есть
водная энергия — вовсе не результат сокращения выбросов парниковых газов.

И где же сокращение выбросов в долине Бала? — проблемы экологии

Консультантка Юань Си Цзюань объясняет: «Все просто». Китайские власти разрешают строительство плотин малой и средней
мощности только с прибылью больше десяти процентов. Доходы от продажи квот увеличат возможный процент прибыли у плотины в
долине Бала с 8,76 до ю,8 процента. Так указано в заявке, которая была подана в исполнительный комитет Конвенции.

Некоторые бывшие сотрудники консалтинговых агентств соглашаются: аргументы в пользу торговли необоснованны, в Китае уже
строились ГЭС и с более низкой прибылью. Просто иначе все разрешительные процедуры в комитете превратятся в один большой
фарс, цель которого — перекачать деньги из Европы в Китай.

То есть получается, что Китай навязывает европейцам вроде RWE фальшивку? На рынке квот дело обстоит не так, как с тем же
золотом или нефтью. Качество товара здесь не интересует ни продавцов, ни покупателей. Китай хочет продавать побольше,
концерн RWE — покупать подешевле. — проблемы экологии

Какое там получается сокращение выбросов, никого не волнует.

Китаец Чжан не заметил, как торговцы квотами положили глаз на долину Бала. В марте 2007 года там появились представители
немецкого «Общества технического надзора», чтобы оценить проект.

Контрольные организации выполняют роль судей, задача которых—пресекать нарушения правил. Как ни странно, свои гонорары они
получают от подконтрольных фирм.

Что же случилось в долине Чжана в марте 2007 года? Об этом мы узнали в китайской чайной, укрывшись в дальней комнате. Наш
собеседник, китайский контролер, просит не называть его имя. Он присутствовал при тех переговорах. — проблемы экологии

Перед запуском проекта ГЭС немецкий комитет назначает строгую проверку. Он имеет право одобрить продажу квот, только когда
убедится, что местные жители не против строительства, что проект не вредит природе и полезен людям.

Немецкие контролеры поехали в долину Бала и опросили местных жителей. Те были не против строительства. Еще бы — ведь они
жили не на территории будущего водохранилища, а… на другом склоне горы, куда уже переселили два десятка семей.

Немецкая комиссия ухитрилась расспросить только тех крестьян, которые согласились на переселение добровольно и не
критиковали проект. Те, кто действительно пострадал от плотины, получили компенсацию за потерянные дома и поля, которая
оказалась ниже рыночной стоимости. К такому выводу пришел Фань Сяо, главный инженер государственного геологического
агентства провинции Сычуань.

70-летнему крестьянину Чжану заплатили 7500 евро. «Этих денег хватит на несколько лет, но без собственной земли нам долго
не прожить», — жалуется он. — проблемы экологии

А вот характеристика немецких контролеров: «Все местные жители, попадающие в зону проекта, добровольно согласились на
переселение, которое приведет к улучшению их жизненных обстоятельств. Полученная компенсация рассматривается ими как
удовлетворительная». Эта положительная оценка гарантирует энергоконцерну RWE, что углеродные сертификаты в рамках проекта
№1953 попадут прямиком на его счет Август 2010 года. Уездное правительство города Тайцзян занимает великолепное здание.
В загородной гостинице собрались представители правительства, инвесторы, строительные инспекторы, проектировщики и
производственный директор гидроэлектростанции. В глаза бросается большой красочный плакат с обещанием запустить плотину в
нормальном режиме — рке сегодня.

Девушки угощают всех чаем и сигаретами. Делегаты обсуждают количество огнетушителей в генераторном зале, толщину цементного
слоя.

Судьба сотен крестьян мало кого волнует. Какие-нибудь проблемы с переселением? Никаких. — проблемы экологии

Полистав документы, можно узнать много интересного. Похоже, застройщики действительно узнали от Юань Си Цзюань, что на
сертификатах можно сделать деньги, но уже после закладки фундамента плотины. Строительные работы начались в сентябре 2004
года — за восемь месяцев до поступления заявки в исполнительный комитет ООН. А это значит, что строительство плотины
планировалось и без углеродных денег! И никакой «экологический фактор» здесь не прослеживается.

Что же получается? Сертификаты недействительны? Атмосфере-то от них точно легче не станет. Проект лопается как мыльный
пузырь. Выходит, что семейство Ханса Гилле заплатило за воздух?

Сотрудники TUV SUD утверждают, что тщательно контролируют все проекты, но не могут отвечать за отсутствие некоторых
документов: «По нашим оценкам, в данном случае решение об инвестициях заранее не принималось». И вообще— «всю информацию
по поводу дополнительного фактора представители ООН встретили в свое время одобрительно». Концерн ссылается на то, что
процесс регистрации в комитете ООН прошел успешно.

Делегаты в уезде Тайцзян празднуют успех проекта— пропускают по стаканчику водки, закусывая цыпленком и лягушачьими лапками. «Плотина — это настоящий памятник!» — гордо заявляет ее производственный директор. — проблемы экологии

«У нас есть еще два проекта! Куда можно подавать заявки на эти углеродные деньги?» — спрашивает представитель
государственного энергоконцерна.

Бывают дни, когда юго-западный ветер приносит тонкий слой пыли, который покрывает дом, машину и сад семейства Гилле.
Мелкие пылинки прилетают из угольного карьера Хамбах.

Размеры угольного котлована поражают — это самое большое открытое месторождение угля в Германии. На дне работает огромный
экскаватор.

Такие экскаваторы черпают уголь уже не один десяток лет, проглатывая целые поселки и поля. По ночам семья Гилле слышит стук
поездов с углем по дороге из карьера на ТЭС. Месторождение Хамбах — великое искушение для Германии. Угольный бассейн дает
концерну RWE столько угля, что электричество от ТЭС обеспечивает 15 процентов потребностей всей страны. Это больше, чем вся
энергия ветра, воды и солнца, вместе взятые. — проблемы экологии

Чисто теоретически бурого угля хватит на следующие 2000 лет. Для Германии это единственный надежный источник энергии.

Но страна уже подписала обязательство о 95-процентном сокращении выбросов углекислого газа до 2050 года, и заявленная цель
вытесняет бурый уголь из энергетической корзины будущего как самое грязное углеродное топливо.

Так что пусть китайцы построят побольше плотин. И тогда в Германии все останется по-старому.

Апрель 2011 года, Москва. На последнем этаже старинного кирпичного дома недалеко от Театра Российской армии в своем

кабинете сидит Михаил Юлкин, эксперт по торговле квотами на выбросы газов. У него за спиной висит карта России, страны
возможностей. Неиспользованных. — проблемы экологии

Компания, которой руководит Юлкин, специализируется на углеродном бизнесе. Михаил Юлкин консультирует различные организации
на предмет того, как можно финансировать вложения в модернизацию и экологичность производства за счет продажи квот на
выбросы парниковых газов.

В рамках Киотского протокола Россия взяла на себя относительно скромные обязательства — всего лишь «не превысить» к 2012
году уровень выбросов 1990 года. Сегодня Россия использует свои квоты лишь на две трети; остающуюся треть квот можно было
бы продать на рынке.

«Наша экономика выбрасывает больше С02 на единицу произведенного ВВП, чем экономики развитых стран, — говорит Юлкин. — На
модернизацию нашей промышленности можно было бы пустить деньги, вырученные от продажи квот». Заманчивый план на деле
обернулся неразберихой и бюрократическими проволочками. «Все потому, что у нас до сих пор нет инструментов по регулированию
их продажи», — говорит Юлкин. Экологическое сознание в России не вышло на европейский уровень. Там, где европейцы говорят
об «энергетике и изменении климата», у нас в России упоминают только об «энергетике», забывая о прямой связи между
ископаемым горючим и процессом глобального потепления.

На счету Юлкина— больше десятка разработанных и три утвержденных проекта по участию российских компаний в глобальном бизнесе
(повышение энергоэффективности целлюлозного производства в Архангельской области и перевод двух котельных с мазута на
древесные отходы). — проблемы экологии

«Мы сидим на «мешке» с углеродом, но не можем конвертировать его в деньги», — сожалеет Михаил Юлкин. В подтверждение его
слов правительство Дании объявляет о выходе из своих проектов в России — из-за «слишком высокой цены на квоты и правовой
неопределенности».

Источник: Журнал  «Geo», (июнь 2011)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *